Яростный клинок - Страница 71

— В хорошем бойце нет ничего волшебного, — ответил Аппиус. — Сильная рука и храброе сердце и немного удачи, когда она требуется.

Аппиус надел шлем и застегнул пряжку на подбородке. Всадник быстро приближался, и добра это не сулило. Может быть, на них напали? Генерал надеялся, что нет. Трем тысячам человек будет непросто удерживать неприятельскую армию до прибытия следующей Пантеры.

Коннавар подъехал к офицерам и спешился. Аппиус заглянул в странные глаза юноши, а потом заметил пятна крови на тунике и штанах.

— Где было сражение?

— Примерно в миле отсюда, генерал, но это была просто стычка.

— Как далеко армия кердинов ушла на север?

— Не думаю, что они на севере. Нас перехитрили. На север отправился всего лишь небольшой отряд, чтобы проложить ложный след. Мне кажется, что Карак отправился на восток и притаился со своей армией там. Наверное, сегодня он перестанет прятаться и нападет на генерала Джасарея на марше.

— Ты хочешь сказать, что армия кердинов за нами?

— Да, генерал. Около пятидесяти тысяч человек.

— Ты не ошибаешься?

— Я могу ошибаться насчет времени атаки, но знаю, что они не отступали на север. Не вижу другой причины для прокладки ложного следа, кроме намерения застать Джасарея врасплох.

Аппиус задумался.

— Вдоль колонны едут отряды разведчиков. Джасарея не застанут врасплох.

— Это гатские разведчики, — заметил Барус. — Даже если они будут соблюдать предписанное им расстояние — что само по себе будет чудом, — это даст Джасарею всего несколько минут на перестроение.

— У него две Пантеры, а третья позади. — Аппиус снова обернулся к Коннавару: — Где Остаран?

— Я велел ему собрать все силы и отправиться на юг. Мы растянулись, но — в зависимости от времени битвы — соберем примерно тысячу всадников.

— Это все хорошо, если ты прав, юноша. А если нет, моя Пантера останется без кавалерии на милость врага. Об этом ты подумал?

— Здесь нет никакого врага, — ответил Коннавар. — В этом я уверен. Кажется, у вас есть два выбора: или вы занимаетесь строительством крепости, или идете на помощь Ученому. Я же еду на юг. — С этими словами воин вскочил в седло, пришпорил лошадь и ускакал.

— Что вы об этом думаете? — спросил Барус.

— Способный молодой человек. И если он прав, Джасарей окажется в серьезной опасности.

— Что нам делать?

Аппиус не обратил на вопрос внимания и ушел прочь. Ему приказали защищать это место и ждать прибытия следующей Пантеры и Джасарея. Если он отправится на юг и выяснится, что парень ошибся, над ним будет смеяться вся армия. Но если Коннавар прав…

Карак стоял в королевской колеснице, укрытой в огромном лесу Авелин, и молча наблюдал за дорогой, находившейся в полумиле. По ней тянулись телеги, охраняемые шеренгами солдат. Карак оглянулся. Тысячи кердинских воинов с лицами, разрисованными для боя, терпеливо ждали. Справа от него стояла наготове кавалерия из трех тысяч всадников. В их задачи входило напасть на телеги, убивая возниц, чтобы лишить армию Каменного Города продовольствия.

Король вытер пот со лба. Близился полдень, и духота леса становилась почти непереносимой. Карак опустился на резное сиденье возле старшего сына, Аракара, который сегодня правил колесницей.

— Уже скоро, отец? — прошептал четырнадцатилетний мальчик.

— Довольно, — ответил Карак, ероша светлые волосы сына. Король ужасно устал, и глаза жгло. Он не спал три ночи.

Завтра его сорокалетие, и мысль о нарушенном гейсе тяготила его душу. Год назад ему явилась старуха и сказала: «Да не прольется королевская кровь, Карак. Иначе ты не доживешь до сорока».

Королевская кровь не была пролита. Брата утопили, его жену задушили, сына отравили. Ни на одном трупе не осталось ни одного красного пятнышка. Карак снял бронзовый шлем и протер его край. Его не мучила совесть из-за убийства брата. Только ярость. Алеа был добрый и заботливый король, а на самом деле жалкий предатель, заслуживший смерть. Немногие знали о тайных переговорах с Джасареем и предполагаемом соглашении, которое сделало бы кердинов вассалами Каменного Города и позволило бы строить на их территории дороги и форты.

— Другого пути нет, брат, — сказал Алеа. — Они неуязвимы и пришел их час. Как союзники мы поможем им победить другие племена. Кердины снова станут главными среди кельтонов.

— Мы сможем их сокрушить, — ответил Карак.

— Я видел их, брат. Война теперь не та, что прежде. Они затопят все земли, как вода во время потопа. Поверь мне.

Как вода во время потопа, значит. Карак улыбнулся, вспомнив, как брат захлебнулся в реке. Правда, смерть королевы не доставила ему удовольствия. Карак всегда желал таинственную Алинаэ. Он не хотел ее убивать и собирался предложить вступить с ним в брак, но она бросилась на него с кинжалом в руках, стоило войти в ее комнату, и едва не перерезала ему горло. Он отпрыгнул, и лезвие скользнуло по щеке, слегка порезав кожу. Карак в ярости толкнул ее, сбил с ног и вырвал кинжал.

— Убийца! — кричала королева. — Мне было видение. Вы с Беком стащили Алеа с его коня. Убийца!

Голос отдавался гулким эхом, и Карак сдавил ей горло, чтобы заставить замолкнуть. И заставил, но уже навсегда.

Народу сообщили, что она покончила с собой после смерти любимого мужа, а сын проглотил яд. И не важно, что почти никто не поверил. Сильных вождей всегда любили, а слабым Карака трудно назвать.

Потери в первой атаке на лагерь армии Каменного Города оказали куда более плачевное воздействие. После этого дезертировали тысячи. Однако все равно оставалось еще пятьдесят шесть тысяч, и сегодня они развеют миф о неуязвимости армии Джасарея. Поднявшись на ноги, Карак еще раз посмотрел на войско на дороге.